1982 года рождения. 2-я рота, 4-й батальон ОМОН ЦСН ГУВД Москвы. Лейтенант полиции.

По результатам событий 6 мая на Болотной заслужил медаль «За доблесть в службе».

Интервью с Полкановым в журнале Esquire:

«Каждые выходные — митинги. Значит, большая группа людей, можно сказать — толпа. На любом митинге надо знать лидеров провокаторов — по мегафонам. Они управляют толпой, используют ее в своих целях, заводят людей. Мы после задержания разговариваем с гражданами, спрашиваем, зачем они в беспорядках участвуют, а они ответить не могут: толпа — это отдельный организм, а люди самостоятельно редко думают.

6 мая мы стояли в оцеплении между Большим Каменным мостом и Болотной площадью. Проход к площади был свободен. Потом лидеры групп в мегафоны призвали устроить сидячую забастовку. На самой площади было свободно, но люди не хотели туда проходить, а скапливались на мосту. Командиры передали нам команду: сомкнуть цепочку, чтобы не допустить прорыва оцепления на Большом Каменном мосту. Этот мост мы перекрыли, чтобы они не пошли к Манежной площади. Была информация, что они хотят перекрыть мост и блокировать вход в Кремль. Я сам слышал разговоры.

Кто-то из толпы бросил «коктейль Молотова», попали в обычного гражданина, не в нас. Наши ребята притащили огнетушители, тушили его. А потом говорили, что это якобы были не огнетушители, а химическое оружие.

В нас полетели древки от флагов, но мы стояли до последнего. Через полчаса раздвинули решетки и стали рассекать толпу на две части. В какой-то момент я увидел молодого человека лет двадцати, темнокожего: он кидал камни в сотрудников, и мы бросились к нему. Он упал, и наша группа, числом в шесть человек, пыталась его схватить.

Работали мы так: двое задерживают, остальные четверо нас прикрывали. Темнокожий был в плотной массе, и на каждого из нас бросилось по несколько человек из толпы. Сорвали шлемы и стали пригибать нас к земле, чтобы ударить в голову. Это продолжалось секунд двадцать, но подошло подкрепление, нас отбили. Потом я ездил к следователю, отсматривал видео, опознал темнокожего, но пока его не нашли.

На том митинге было много провокаций, некоторые люди на жалость давили: подходит женщина и говорит: «Да у меня сын твоего возраста, как ты можешь так себя вести!» Всячески играет на чувствах, давит морально и психологически, а потом — уходит. Была одна бабуля лет восьмидесяти, она кричала на нас матом. Спрашивается, зачем человеку в восемьдесят лет в это лезть? На эти митинги некоторые маленьких детей водят. Это каким же надо быть родителем, чтобы использовать своего ребенка в политических целях?»
Из материала «Каска со счастливым концом» Светланы Рейтер, Esquire №82

Статус — Потерпевший